В Эрарте отрылась выставка молодого, но уже довольно известного пермского художника Александра Грекова — «Василиса в стране чудес».

Лично я получила громадное удовольствие! И от увиденного, и от долгого шлейфа размышлений после, и от разговора с самим художником, человеком очень искренним и открытым.

Столько хочется сказать про мир Александра Грекова, но наступлю на горло собственным ассоциациям и трактовкам, чтобы спойлером не лишить удовольствия тех, кто пойдет на выставку . Поэтому постараюсь держаться общих, максимально объективных тезисов, чтобы вы могли понять, хотите ли вы сами это увидеть.

Идеи вещей

Греков в рамках абсолютного реализма рисует хорошо знакомые всем объекты и пейзажи, всё, что каждый многократно видел, но художник каким-то мистическим образом открывает зрителю философский смысл обыденности.

Александр рассказал, что каждая картина имеет конкретный адрес, то есть, все нарисованное реально им увидено, а от фотографии его работы отличает то, что в объектив не попадает ничего лишнего, случайного и мешающего восприятию. (В общем, как Микеланджело с мрамором: надо только убрать все лишнее).

Этот цикл его работ начался с восхищения художника отслоившейся краской, которая при близком рассмотрении — чистая абстрактная живопись. А потом пришли размышления: почему, например, этот завод оказался никому не нужным и т.д.? Вот такую же цепочку реакций, по-моему, проходит зритель: от созерцания предмета, восприятия графичности — к социально-мировоззренческим вопросам и размышлениям. Картины Александра Грекова побуждают думать, при чем не над тем, что же это такое нарисовано и как это понимать (с этим все предельно ясно), а над гораздо более глубокими вопросами: а зачем это все было и как мы к этому пришли? В этом смысле, картины для умных. Не для подготовленных, а для желающих думать.

Или, выражаясь языком искусствоведов: «Несколько серий разных лет являют зрителю художника «традиционного», не чуждого социально-психологической рефлексии в духе критического реализма с элементами романтического пафоса». (Куратор проекта Павел Маркайтис)

Наивность философии

Подчас никаким философам не дотянуться до детских книжек, от «Алисы в стране чудес» до «Маленького принца». От наивной чуткости не укроешься за заумными словами.

Художник работал над этой выставкой 5 лет. 5 лет его дочке, Василисе. И именно ей он попытался рассказать о мире, где мы живем, о своем постсоветском детстве, а стране, о том, что понял. С точкой зрения художника будут несогласны многие, и, увы, решительно не согласны, его картины дают повод к острейшим дискуссиям, но вот, что бесспорно, так это искренность автора. (Недаром статья, анонсирующая выставку, называется «Синдром честности»). Причем, честность интеллигентная, то есть, собственная убежденность, без оглядки на чужие вкусы, но и без уверенности, что это единственная правильная точка зрения, без столь типичного для русского искусства желания открыть всем глаза (и закрыть тему:) Почти детская, беззащитная искренность (не менее глубокая от этого).

Страшная сказка

В заброшенности и разрушении есть влекущая красота. Притягивают людей чем-то опустевшие города, руины промышленных гигантов, покинутые дома, покосившиеся надгробия с полустертыми надписями. Популярность фотографий Романа Везенина говорит, что петербуржцам не чуждо японское понятие «моно-но-аварэ:” чувственное переживание эфемерности красоты, взгляд на жизнь, на материальный мир как на нечто недолговечное, изменчивое и печальное по своей природе.

Печальная заброшенность загадочна и маняща, как страшная сказка. Поэтому не верьте, что картины Грекова мрачные — они завораживающие, как пейзажи опустевшей Припяти. Перед нами своего рода страшная и пугающая, но очень захватывающая, волшебная (и поучительная) притча о загадочной, зачарованной стране. Постапокалиптические пейзажи постсоветского мира, напоминающие «Страну чудес» Харуки Мураками.

«Название — половина картины»

Да, из одних названий картин этой выставки можно написать философское эссе. «Русский путь», «Выбор», «История болезни», «Горизонт событий», «Русское безвременье», «Не продается», «Молчи, скрывайся и таи», «Выхода нет». Эдакий «Диксит» наоборот: картинка понятна и конкретна, а ассоциация глубока и полемична.

«Заработок — одно, а творчество — другое»

Вот я как-то точно ощущаю, написана ли книга потому, что не мог не написать, или потому что договор с издательством вкусный. Одно создано, чтобы выразить себя — а вы уж, делайте, что хотите; а другое — чтобы понравилось публике, или, наоборот, возмутило всех так, чтобы имя автора попало в топ.

Эта выставка произведений, в которых человек делится тем, что наболело, не пытаясь всех убедить в своей точке зрения. Александр рассказал, что эти картины написаны не для продажи: он четко отделяет свои картины от того, что делает для денег. Рассказывал, что пару раз заказчики, увидев его работы, пугались, теперь он их заказчикам не показывает. Да, рисует для заработка то, что хотят. Считает себя не в праве навязывать людям свои вкусы и видение мира. Они платят деньги и хотят, чтобы все было красиво, — хорошо, но это не имеет никакого отношения к личности художника.

У всех свои тараканы

Телевидение, снимавшее репортаж о выставке, сосредоточилось, главным образом, на людях с тараканьими головами. В профессионализме телевизионщикам не откажешь — нашли то, что запомнят. Но я бы, услышь я такой анонс выставки, не пошла бы, а зря.

Да, на паре картин изображены люди с тараканьими головами. Причем очень любопытно, что эти картины абсолютно в стилистике старых фотографий, никакого стилевого сюрреализма. Специально не буду рассказывать, что изображено на картинах и как — лучше посмотреть. А вот откуда такой необычный образ, я у автора спросила. Он рассказал, что задумался, откуда, из какой преисподнии в 1917 г. повылезали эти нелюди? Так возникли тараканы. Живущие среди нас и не видимые одновременно. Чуждые человеческих ценностей, морали, но абсолютно неубиваемые. Именно они переживут все.

Поскольку других людей на картинах Александра Грекова почти нет («На картинах во втором зале человек представлен надгробиями» — из речи куратора выставки на открытии), не удержалась от вопроса почему? Не разочарование ли это в человечестве в принципе? Художник сказал, что на многих картинах предметы самодостаточны, присутствие человека — ненужный нарратив, а ля Перов.

СССР, что это было?

Мы вечно копаемся и дискутируем о прошлом, оставаясь «страной непредсказуемой истории» (Жванецкий). «В шестой раз поворачиваем страну на 180 градусов, пытаясь поставить ее по течению». Картины Александра Грекова — это размышление о советской империи. Не скрою, мне бы хотелось, чтобы все соотечественники увидели ее такой. Мой взгляд и воспоминания по духу близки этой выставке. Но главное, все же не это — главное, что есть прекрасный повод вспомнить, обсудить, осмыслить! Рассказать об этом времени ребенку, объяснить то, чего он, слава богу, не увидит (хотелось бы надеяться). В общем, погрузиться в пучину рефлексии, задуматься над почти буддистским коаном: «Свет» разбитых лампочек; над величием и ужасом «Сталинского ампира», а не приклеить выданный пропагандой ярлычок.

Вглядитесь в советское прошлое через руины артефактов: «Склад», «Пищеблок», «Душевая», закрытый магазин (названия картин), очередь… — через них проступает «История болезни» и «Русский путь». Может, заржавевшие двери на картине «Выхода нет» пора, наконец, сломать? И сделать, наконец, «Выбор» из дверей, ведущих к выходу из обветшавшего «Сталинского ампира» и «Мифотворчества»?

Сходите на выставку, посмотрите сами, подумайте — будет интересно поспорить, обсудить!

p.s. «Художник оглядывается в прошлое с сентиментальной тоской гражданина, чувствующего связь как с предыдущим поколением, так и с современным обществом. Именно об этом — его индустриальные пейзажи с руинами советских бараков и затерянными среди панельных пятиэтажек детскими площадками, по которым бродят любопытные и недоумевающие дети.» (понравился мне куратор выставки до цитирования) Почему бы не последовать примеру детей?:)

+8

Автор: Вера Соколинская

не в сети уже давно

Публикации